В последние выходные июня на юге страны, в Житковичском районе Гомельской области, зафиксировали настоящий торнадо. Благо значительного ущерба он не причинил, но все же поломал ветви деревьев и испугал водителей. Такие ЧП случаются в Беларуси редко: как-никак, в плане климата наша страна сегодня одна из самых безопасных в мире. Но стихийные бедствия встречаются и у нас — и далеко не шуточные. Рассказываем о том, какие катаклизмы переживали беларусы и чего бояться пока точно не стоит.
Насколько безопасен климат нашей страны?
Очень безопасен (по крайней мере, на данный момент — ведь он меняется по всей планете). Американские эксперты из штата Пенсильвания проанализировали риск стихийных бедствий по странам в 2025 году, назвав самыми опасными Филиппины, Индонезию, Индию, Колумбию, Мексику, Мьянму и Мозамбик. Индекс риска для первой из них был оценен в 46,9 балла из ста, для седьмой, Мозамбика, — в 34,4 балла.
А вот семерка самых безопасных стран выглядит так: Монако (индекс риска 0,18), Андорра, Сан-Марино, Люксембург, Сан-Томе и Принсипи, Лихтенштейн и Беларусь (0,76).
Как мы оказались в компании европейских «карликов» и крошечного экваториального государства? Для ответа на этот вопрос вспомним основные природные катаклизмы и их воздействие на нашу страну.
Какие крупные наводнения были в Беларуси?
Специалисты выделяют три катастрофических наводнения, произошедших на территории нашей страны: в 1845, 1931 и 1958 годах.
«Можно допустить, что по меньшей мере с конца XIV века и до настоящего времени высота этого половодья [на Припяти] является непревзойденной», — писал относительно первого из них гидролог Григорий Швец в начале 1970-х. По его мнению, такое наводнение на Припяти возможно не чаще, чем один раз в 600 лет. Вода в Мозыре тогда поднялась до уровня 6,75 метра, что намного выше обычного (впрочем, тогда регулярную фиксацию не проводили).
«Материалы <…> показывают, что за время от 1655 года и до настоящего времени максимум 1931 года является непревзойденным; его повторяемость можно оценить — один раз в 300 лет», — отмечал тот же ученый касательно второго наводнения на примере реки Днепр от Орши до устья. В Витебске тогда максимальный уровень воды достигал 11,68 метра.
Наконец, в 1958 году в Гродно уровень воды на Немане поднялся до 7,93 метра.
Эти примеры показывают, что наводнения в нашей стране — редкость, а масштабные и вовсе могут происходить раз в несколько веков. Количество жертв, к счастью, тоже было невелико. В 1931-м, по официальной информации, ими стали несколько человек. Впрочем, ходили слухи о десятках погибших в одном только Минске.
Что с землетрясениями?
«На территории Беларуси ни в исторический период, ни сейчас сильных разрушительных землетрясений не наблюдалось и, по всей видимости, не будет, поскольку мы находимся на платформенной территории, и тем более на старой континентальной плите», — объясняла заведующая отделом Центра геофизического мониторинга НАН Беларуси Татьяна Аронова. А ведь землетрясения обычно происходят на границах плит.
Тем не менее зоны сейсмической активности (пусть и слабой) в Беларуси есть. Всего известно девять землетрясений с очагами на нашей территории:
- пять зарегистрированных приборами — все в Солигорском горнопромышленном районе: в 1978-м, 1983-м, 1985-м и дважды в 1998-м. Максимальная магнитуда была у первого — 3,5, а минимальная у последнего — всего 0,8. Для сравнения, у самого мощного в истории чилийского землетрясения — 9,5;
- четыре исторических (они записывались со слов жителей, которые ощущали раскачивание предметов, звон посуды, скрип мебели и полов — исходя из этого задним числом делались вычисления). Это землетрясения в Борисове в 1887 году (магнитуда 3,7), в Могилеве в 1893 и 1896 годах (3,5 и 4 соответственно), в Гудогае в 1908-м (магнитуда 4,5) и западнее Глуска в 1985 году (3,1).
Как видно, самым мощным было Гудогайское землетрясение: его сила оценивается в 7 баллов. В том районе как раз находится одна из немногих сейсмоопасных зон — Ошмянский разлом. Там же построили и Беларусскую АЭС, но, как утверждается, землетрясений сильнее 7 баллов в этой зоне быть не может, а на такие толчки станция рассчитана.
Есть и еще одна зона — Припятский прогиб на юге Беларуси, в западной части которого находится район Солигорска. Там сотрясения земной коры происходят чаще всего — приборы фиксируют там по 200−250 толчков в год. Но обычно все они мелкие и незаметны для человека. Такая тряска происходит из-за «Беларуськалия»: пустоты выработанных шахт и терриконы (отвалы отработанной породы) на поверхности земли, искусственные водохранилища нарушают стабильность напряжения земной коры, заставляя ее слои сотрясаться, рассказывал академик Радим Горецкий.
Впрочем, беспокоить беларусов также могут землетрясения, эпицентры которых находятся довольно далеко. Чаще всего волны от толчков доходят из Восточных Карпат. Например, в 1977 году карпатские толчки ощущались в нашей стране, особенно на юге, с силой 4−6 баллов, в 1986-м — 3−5 баллов. В сентябре 2004 года к нам дошли небольшие волны от землетрясения в Калининградской области, в 2016-м — из Румынии. Все их наши соотечественники перенесли относительно легко: в квартирах лишь звенели блюдца в шкафах и качались люстры.
Напомним, магнитуда — это величина, которая отражает мощность самого сейсмического толчка в очаге землетрясения, энергию, выделившуюся в виде сейсмических волн. Она измеряется по шкале Рихтера и имеет значения от 1 до 9,5. Этот показатель фиксируется сразу по сейсмографу. А интенсивность землетрясения определяется позже по оценке его последствий на поверхности — насколько сильным было его влияние на людей, предметы, строения, природные объекты. Она измеряется в баллах по 12-балльной шкале (в большинстве стран мира).
У нас бывают торнадо?
Торнадо (смерч) — это вращающийся столб воздуха, который тянется от облака к земле. Он образуется, когда сверху опускается холодный воздух и формирует кучево-дождевое облако. Теплый воздух снизу начинает подниматься, вытесняя холодный. Ветры усиливаются, начинают двигаться вверх и вниз, закручиваясь в спираль. Постепенно облако втягивается в этот вихрь, появляется видимая воронка. Когда она касается земли, то классифицируется как торнадо.
Как поясняли в 2024-м в Белгидромете, за последние более чем 30 лет смерчи отмечались в нашей стране только 11 раз (в том числе в июне 2024 года, таким образом, нынешний случай — 12-й по счету). Большинство из них относились к 1−2-му классу интенсивности по шкале Фудзиты (всего в ней шесть уровней от 0 до 5).
Один из самых разрушительных торнадо (2−3-й класс) произошел в августе 1993 года в Шарковщинском и Миорском районах Витебской области. Тогда были опрокинуты 35-тонный прицеп, поломаны и вырваны с корнем деревья, повреждены и частично сорваны крыши, выбиты стекла и так далее.
В 2023-м из-за смерча на Минском море погибла девушка.
Какова скорость беларусских ураганов?
Климатолог Владислав Шумак отмечал, что норма для нашей страны по скорости ветра составляет примерно 3,1 м/с. А вот ураган — это ветер разрушительной силы и значительной продолжительности, скорость которого превышает 30 м/с (между ним и тропическим циклоном, циклоном и тайфуном ставят знак равенства).
По словам Шумака, ураганы приходили в Беларусь и раньше, но лишь один-два раза в год. Рекордными были показатели 1967 и 1969 годов — тогда в Докшицах скорость ветра достигала 40 м/с. В 1997-м в нескольких районах страны — 32 м/с, в 2019 — до 30 м/с. Во время урагана 13−14 июля 2024 года порывы ветра достигали 29 м/с, главным образом пострадала Гомельская область. Из-за непогоды тогда погибли шесть человек.
Шумак констатирует, что с изменением климата и более сильным нагревом поверхности (когда температуры часто превышают +30°С) ураганы стали у нас возникать чаще. Однако подчеркивает, что в Беларуси никогда не будет такой ситуации, как во Флориде или на Филиппинах, где скорость ветра достигала 270 м/с.
И все же не стоит забывать, что ураганы у нас бывают не только летом, но и зимой. Самым памятным примером был «Хавьер» — сильный снежный циклон, пришедший в Беларусь в марте 2013 года. Порывы ветра составляли 20−24 метра в секунду, максимальная скорость — до 28 м/с, а общая толщина снежного покрова была 57 сантиметров. На дорогах страны тогда образовались огромные пробки, люди стояли в них часами и даже всю ночь.
Своим масштабом «Хавьер» запомнился всем беларусам. Однако показательно, что непосредственно от него никто не погиб (были две косвенные жертвы, погибшие в ДТП).
Чего нам бояться не стоит?
В Беларуси не было и не будет цунами. Эти океанские волны обычно вызваны подводным землетрясением, подводным или прибрежным оползнем или извержением вулкана. У нас же ни океана, ни даже моря нет — кстати, таких стран в мире всего 43.
Не столкнутся беларусы, если не будут выезжать за границу, также и с извержениями вулкана, лавинами, серьезными оползнями (движением камней, земли, обломков вниз по склону). Потому что никаких гор в нашей стране нет — если не считать таковой гору Дзержинскую, самую высокую точку Беларуси (345 метров над уровнем моря).
Из-за умеренно-континентального климата, формирующегося в основном под влиянием воздушных масс с Атлантики, для нас неактуальны явления, характерные другим регионам планеты. Например, к нам не придет тропический муссон. И даже засуха не угрожает нам в той мере, как странам, находящимся в более теплых климатических поясах (хотя в последние годы Беларусь неоднократно сталкивалась с продолжительной нехваткой осадков).
Почему мы в (относительной) безопасности и каковы перспективы?
Эксперт в области климатической политики Мария Фалалеева еще в 2022-м отмечала, что в последние годы наша страна чувствует на себе последствия глобального потепления. «Не только в Беларуси, но и во всем мире изменяется режим выпадения осадков, более продолжительным становится засушливое лето, чаще бывают сильные ветра, наводнения, засухи. Такие явления были всегда, но сейчас они происходят чаще и становятся более масштабными», — говорит она.
И, как видно по погоде в последние три года, ее слова вполне оправдываются. В 2024 году в Беларуси средняя температура воздуха составила 9,5 градуса Цельсия — это выше климатической нормы на 2,3 градуса. Причем воздух был теплее обычного на протяжении почти всех месяцев (кроме января).
— Проблема не в том, что 2024 год стал самым теплым, — рассказал другой климатолог в комментарии «Зеркалу» в январе нынешнего года. — Если бы мы просто наблюдали несколько более теплых лет, то не было бы причин бить тревогу. Но мы говорим про абсолютно другую ситуацию, когда повышение температуры идет системно, по всей планете и очень быстрыми темпами. Сейчас мы стремительно подходим к такому уровню средней температуры, который последний раз на Земле наблюдался 50 миллионов лет назад.
Однако при этом Беларусь продолжает оставаться одной из самых безопасных стран в плане стихийных бедствий — возможно, через несколько десятков лет она даже станет одним из регионов климатической миграции. Почему?
Во-первых, комбинация озвученных выше факторов (отсутствие моря и гор, опасных сейсмоактивных зон, умеренный климат) позволяет нам избегать самых разрушительных бедствий. А те, которые случаются — наводнения, землетрясения, торнадо и ураганы, — имеют куда меньший масштаб, чем во многих других регионах мира.
Во-вторых, играют роль косвенные факторы, такие как капитальная инфраструктура. К примеру, наличие достаточно крепкого жилья — в отличие от многих территорий Восточной или Юго-Восточной Азии — позволит выдержать многие катаклизмы.
А в-третьих, глобальное изменение климата на то и глобальное, чтобы происходить по всей планете. А значит, ситуация меняется всюду, при этом сильнее всего это чувствуют те регионы, где и раньше было больше всего бедствий. А значит, дистанция от других стран в плане климатической безопасности для Беларуси будет сохраняться и дальше.
Читайте также
